Для сохранения части сообщения в цитатник выделите нужный текст в поле ниже, категорию цитаты и нажмите кнопку "на память". В случае, если требуется сохранить всё сообщение, достаточно только выбрать категорию и нажать упомянутую кнопку. Для отмены нажмите кнопку "закрыть окно".
На сайте с 12.04.09 Сообщения: 13557 В дневниках: 399 Откуда: НСК Березовая роща
Добавлено: Вт Окт 04, 2022 21:23
Selene-von-Sirius
Юля, Самозванец мне тоже очень понравился
Есть надежда, что и остальное зайдет? У меня давно загружен в читалку еще рассказ Группа корректировки, по которому фильм снят.
На сайте с 14.06.10 Сообщения: 7514 В дневниках: 196 Карта № 005669
Добавлено: Вт Окт 04, 2022 21:25
Selene-von-Sirius
Юля, спасибо! За открытие автора, за то, что делитесь своими впечатлениями, за интересные обсуждения.
Участники уже так друг друга знают, что многим не составляет труда понять, кто что предложил!
На сайте с 18.07.12 Сообщения: 4620 В дневниках: 534
Добавлено: Вт Окт 04, 2022 22:08
Selene-von-Sirius
Юля , Дика я нежно люблю и от тебя получить его рассказ было настолько очевидно, что я сразу исключила этот вариант, как оказалось зря
На сайте с 06.10.10 Сообщения: 4482 В дневниках: 8 Откуда: Новосибирск
Добавлено: Вт Окт 04, 2022 22:19
Selene-von-Sirius
Юля, спасибо за мистический рассказ!
Иногда интересно расширить кругозор, почитать что-то для себя непривычное...
А потом вернуться в свою читательскую колею обратно .
На сайте с 28.04.14 Сообщения: 1627 В дневниках: 3
Добавлено: Вт Окт 04, 2022 22:29
Selene-von-Sirius
Юля, большое спасибо за рассказ! Многослойный, интересный, неоднозначный. Очень понравился.
Почему в другой жизни могла бы написать? Мне кажется писать нужно в этой
На сайте с 22.04.11 Сообщения: 8187 В дневниках: 179 Откуда: Новокузнецк
Добавлено: Ср Окт 05, 2022 0:48
Доброго всем дня! Сегодня мы отмечаем День Учителя!
И будем читать рассказ замечательного писателя, посвятившего несколько лет своей жизни школе, детям, учительскому труду.
Об авторе: Александр Исаевич Солженицын (1918-2008) - советский и российский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе.
Скрытый текст:
Александр Солженицын родился в Кисловодске 11 декабря 1918 года. Его отца к тому времени уже не было в живых: за несколько месяцев до рождения сына он погиб на охоте. Мальчик знал его только по фотокарточкам и рассказам матери, Таисии Щербак. Когда началась Первая мировая война, Исаакий Солженицын бросил университет и ушел добровольцем на фронт. С женой он познакомился во время короткого отпуска в Москве: Таисия Щербак тогда училась на сельскохозяйственных женских курсах княгини Голицыной. С началом революции занятия прекратились, и она вернулась к родителям в село Кубанское (современный город Новокубанск).
Вскоре после рождения Александра Солженицына в село пришли большевики, установилась советская власть — и у семьи отобрали все имущество. Таисия Солженицына с ребенком переехала в Ростов-на-Дону и устроилась стенографисткой. Она знала английский и французский языки, но на высокооплачиваемую работу дочь кулака не брали.
В 1926 году Александр Солженицын пошел в школу. Он рано начал читать Льва Толстого: уже в 10 лет он познакомился с «Войной и миром». Мальчик мечтал стать писателем, сочинял приключенческие рассказы и даже составил из своих произведений две рукописные газеты.
В 1936 году Александр Солженицын окончил школу с золотой медалью, и его приняли в Ростовский государственный университет без вступительных испытаний. Он подал документы на физико-математический факультет. «Саня учился на математика не столько по призванию, сколько потому, что на физмате были исключительно образованные и очень интересные преподаватели. <…> Занимался Саня много, учился не за страх, а за совесть. <…> И ко всему Саня подходил очень организованно — заниматься так заниматься, учить других так учить», — вспоминал Эмилий Мазин, однокурсник и друг Солженицына.
Одним из преподавателей был математик Дмитрий Мордухай-Болтовской, который стал прообразом Дмитрия Горяинова-Шаховского в романе «В круге первом». Мордухай-Болтовской был почетным членом Сорбоннского университета и Нью-Йоркской Академии наук, но в СССР лишился всех званий из-за дворянского происхождения.
Чтобы заработать, студент Солженицын разгружал вагоны, а на старших курсах занимался репетиторством. Во время учебы в университете он не перестал заниматься литературой: стал редактором факультетской газеты, вступил в литкружок, создал свои первые произведения — «Ласточка», «Девятнадцать», «Эварист Галуа». «Был восемнадцатилетний Саня юнцом восторженным, весь светился правдоискательством, сочинял огромные поэмы в подражание «Мцыри», — вспоминал о Солженицыне писатель Борис Изюмский. В это же время молодой литератор задумал эпопею о революции и событиях Первой мировой войны. В 1937 году он изучил архивы и создал набросок романа «Август Четырнадцатого».
Летом 1939 года Солженицын подал документы на заочное искусствоведческое отделение в Московский институт философии, литературы и истории (МИФЛИ). Вскоре он перевелся на факультет русской литературы, продолжая учиться и в РГУ.
В университете Александр Солженицын познакомился со своей будущей женой — Натальей Решетовской. Они поженились на четвертом курсе, втайне от родных. Писатель вспоминал: «Здесь больная черта моей биографии. Я с мамой был дружен, всегда охотно помогал ей, по всем очередям бросался, ничего не требовал для себя, ни подарков, ни игрушек. Но, начиная со старших классов, стал отдаляться от мамы, стал самостоятельно строить свою жизнь. Совершенно несчастной была моя привязанность к Наташе Решетовской, мама ее явно недолюбливала, но из деликатности мне ничего не говорила, не пыталась влиять на меня, не лезла в душу, а я пользовался этим — живу как хочу».
В июне 1941 года Солженицын с отличием окончил РГУ и, досрочно сдав последний экзамен, уехал в Москву на сессию второго курса МИФЛИ.
Александр Солженицын приехал в Москву 22 июня 1941 года и тогда же услышал речь министра иностранных дел Вячеслава Молотова: началась война. Солженицын хотел идти прямо в московский военкомат, но у него не было с собой военного билета. Пришлось возвращаться за ним в Ростов-на-Дону. Правда, Солженицына все равно не призвали из-за проблем со здоровьем. Вместо этого его с женой отправили в небольшой город Морозовск в Ростовской области — преподавать математику в местной школе. Писатель не сдавался: он снова и снова приходил в военкомат, чтобы попасть на фронт.
Солженицын добился своего: 18 октября 1941 года его мобилизовали и зачислили рядовым в гужевой транспортный батальон. Подразделение находилось в тылу, там Солженицын ухаживал за лошадьми. В марте 1942 года его отправили на Артиллерийские курсы усовершенствования командного состава, позже он закончил офицерскую школу в Костроме и получил звание лейтенанта.
В декабре 1942 года Солженицына назначили командиром двух батарей звуковой разведки в Саранске: ему нужно было отслеживать выстрелы противника, а потом передавать точные координаты артиллерии. За первый час битвы советские войска подавили 17 батарей противника, пять из них — благодаря координатам, которые засек Солженицын. За это его наградили орденом Отечественной войны II степени.
В 1943 году Александр Солженицын встретился на фронте со своим другом Николаем Виткевичем. Они начали переписываться и обсуждать проблемы, с которыми сталкивались на службе. Цензуры они не опасались — считали, что карается только разглашение военной тайны. Постепенно друзья стали критиковать власть, писали, что Сталин «извращает» идеи Ленина. В январе 1944 года Солженицын и Виткевич снова встретились и составили «Резолюцию №1», в которой писали о послевоенном терроре и призывали сопротивляться режиму. За этот документ 9 февраля 1945 года Солженицына арестовали и лишили звания. Во время обыска у него нашли «Резолюцию» и фронтовые дневники, в которых он записывал истории сослуживцев. Через десять дней писателя доставили в Москву, на Лубянку. Его обвинили в антисоветской пропаганде и контрреволюционной деятельности. Допросы продолжались до мая 1945 года. Солженицын вину признал. «Это ничего, что я в тюрьме. Меня, видимо, не расстреляют. Зато я стану тут умней. Я многое пойму здесь, Небо! Я еще исправлю свои ошибки — не перед ними — перед тобою, Небо! Я здесь их понял — и я исправлю!» — писал он позже в романе «Архипелаг ГУЛАГ». В июле 1945 года его приговорили к восьми годам исправительно-трудовых лагерей и вечной ссылке после освобождения.
Пять лет Александр Солженицын провел в лагерях под Москвой. Сначала его отправили в пункт Новый Иерусалим, где он работал на глиняном карьере, затем перевели в строительный лагерь на Калужской заставе.
Солженицын участвовал в лагерных кружках самодеятельности и даже хотел присоединиться к музыкальному ансамблю, который гастролировал по тюрьмам. По воспоминаниям об артистах этого коллектива он написал пьесу «Республика труда».
Весной 1946 года из фронтовой части Солженицыну прислали положительную характеристику. В то же время появился слух, что Лаврентий Берия распорядился переводить заключенных с высшим образованием на особые засекреченные предприятия. Солженицын на свой страх и риск дописал в лагерной карточке специальность «ядерный физик». Вскоре его вызвали на допрос. Обман раскрылся, но Солженицыну помогло математическое образование: его направили радиотехником в Рыбинск, на авиационное предприятие, где работали осужденные инженеры. Комната на шестерых, горячая еда, 800 граммов хлеба и 40 граммов сахара в день — по меркам ГУЛАГа Солженицын попал в неплохие условия. Время от времени его переводили на другие предприятия. Дольше всего писатель проработал на спецобъекте в Марфино, где его назначили библиотекарем.
В 1947 году в Марфино привезли двух заключенных: философа Дмитрия Панина и литературоведа Льва Копелева. Они стали друзьями Солженицына и прообразами главных героев его романа «В круге первом». В этом же году писатель начал работать над поэмой «Дороженька» и повестью «Люби революцию». Хранить тексты было нельзя: автор запоминал их, а затем сжигал листы.
Весной 1948 года на спецобъект в Марфино отправили Николая Виткевича, переписка с которым и стала причиной ареста Солженицына. Прежняя дружба возобновилась. В том же году жена писателя Наталья Решетовская попросила развод: она устраивалась на работу в химическую лабораторию МГУ, и с осужденным мужем у нее было мало шансов получить эту должность.
Из Марфино Солженицына отправили в Казахстан, где назначили каменщиком в лагере для политзаключенных. Там у писателя появилась идея — в подробностях описать, как проходит день осужденного, «тот самый день, из которого складываются годы».
Солженицын продолжал сочинять стихи. В начале 1950-х годов он создал произведения «Отсюда не возвращаются», «Отречение», «С верхней полки столыпинского вагона», «Каменщик», «Хлебные четки». Все тексты он по-прежнему запоминал наизусть. Срок заключения писателя кончился 9 февраля 1953 года.
Согласно приговору после восьми лет лагерей Солженицына ждала вечная ссылка. Его отправили в поселок Коктерек на юге Казахстана. «Поют ишаки! Поют верблюды! И все поет во мне: свободен! свободен!» — писал в он в романе «Архипелаг ГУЛАГ». Писателя привезли на место 4 марта, и первую ночь он провел под открытым небом. На следующий день он узнал о смерти Сталина. Через месяц Солженицына приняли учителем математики и физики в местную школу.
На протяжении 1955 года писатель работал над романом «В круге первом». Тогда же он купил фотоаппарат для съемки рукописей: в случае обыска негативы было бы легче спрятать, чем кипы бумаг. Солженицын вспоминал: «Важней всего и был объем вещи — не творческий объем в авторских листах, а объем в кубических сантиметрах. Тут выручали меня еще неиспорченные глаза и от природы мелкий, как луковые семена, почерк; бумага тонкая, если удавалось привезти ее из Москвы; полное уничтожение всех набросков, планов и промежуточных редакций; теснейшая… двусторонняя перепечатка; а по окончанию перепечатки — сожжение и главного беловика рукописи».
На XX съезде КПСС 1956 года Хрущев выступил с докладом, в котором осудил культ личности Сталина. Ссылки для политзаключенных отменили, их дела стали массово пересматривать. Солженицын получил справку об освобождении и право уехать из Казахстана. «Я ехал окунуться в самую душу средней России», — вспоминал писатель. 20 августа 1956 года он уехал в поселок Мезиновский Владимирской области, где нашел работу в школе. Солженицын поселился в соседней от школы деревне, в избе Матрены Захаровой. Ей он посвятил рассказ «Матренин двор».
Постепенно у Солженицына наладились отношения с Натальей Решетовской: в 1957 году они снова поженились, и в конце учебного года писатель переехал к жене в Рязань.Там он преподавал физику в школе, работал на полставки, чтобы оставалось время для творчества. Весной 1958 года писатель задумал собрать все воспоминания и истории о жизни в лагерях в единое произведение — «Архипелаг ГУЛАГ».
В мае 1959 года Александр Солженицын начал работу над произведением «Один день Ивана Денисовича». Он написал повесть всего за 40 дней, а осенью того же года завершил рассказ «Матренин двор». Однако публиковать произведения он все еще не решался.
В 1961 году Солженицын передал в редакцию журнала «Новый мир» рукопись «Одного дня Ивана Денисовича».
Редактор «Нового мира» Александр Твардовский восторженно принял повесть и пригласил Солженицына в московскую редакцию. Договор на публикацию рассказа оформили по высшей ставке — один лишь аванс был равен учительской зарплате за два года. Почти год Твардовский добивался разрешения на печать. Он собрал отзывы авторитетных писателей — Самуила Маршака, Константина Симонова, Корнея Чуковского, попал на личный прием к Никите Хрущеву. Генеральный секретарь дал добро, решив, что «повесть написана с партийных позиций». В ноябре 1962 года «Один день Ивана Денисовича» вышел в 11-м номере журнала «Новый мир».
Произведение сразу стало популярным не только в Советском Союзе, но и за его пределами. Солженицына читали в Париже, Лондоне, Нью-Йорке. Его приняли в Союз писателей и выдвинули на Ленинскую премию. Тогда Солженицын решил отдать в печать другие рассказы: «Матренин двор» и «Случай на станции Кречетовка». Твардовский опубликовал их в «Новом мире» через несколько месяцев.
Когда Хрущев покинул пост генерального секретаря ЦК КПСС, отношение к Александру Солженицыну снова изменилось. Его произведения негласно запретили издавать. Благодаря Твардовскому удалось напечатать только рассказ «Захар-Калита». Однако после этой публикации Союз писателей СССР принудил редактора «Нового мира» уволиться. «Есть много способов убить поэта. Твардовского убили тем, что отняли «Новый мир», — писал об этом Солженицын.
В 1966 году он закончил роман «Раковый корпус». Публикацию всячески оттягивали: просили переписать острые моменты, отказывали в печати. Солженицын даже написал письмо Брежневу: «Я прошу вас снять преграды с печатания моей повести «Раковый корпус», книги моих рассказов, с постановки моих пьес…» Ответа не последовало. Тогда писатель отдал копии произведения своим знакомым, и его напечатали в самиздате.
Солженицыну требовались помощники, чтобы перепечатывать тексты. Друзья познакомили его с Натальей Светловой. Вскоре они полюбили друг друга, и ради Светловой Солженицын второй раз развелся с женой.
Солженицын продолжал работать над «Архипелагом ГУЛАГ». Произведение о репрессиях в СССР было основано на воспоминаниях и письмах 227 заключенных, а также личном опыте автора. Когда работа завершилась, один экземпляр он переправил за границу через Александра Андреева — внука писателя Леонида Андреева. Он вспоминал: «И вот я получаю инструкции. Мне нужно было выйти на определенной станции метро и, увидев знакомого человека, войти за ним в поезд, притворившись, что мы не знакомы… Выйдя из метро, мы сели в его «москвич» и поехали по Москве… Он сказал: «Посмотри под сиденье». Там лежали две банки из-под икры, побольше и поменьше. В них, переснятый на 35-миллиметровую пленку, и хранился «Архипелаг».
В 1970 году Александру Солженицыну присудили Нобелевскую премию «за нравственную силу, с которой он продолжил традицию русской литературы». На церемонию номинант не приехал: опасался, что его не пустят обратно в СССР. Он слушал радиотрансляцию на даче своего друга — виолончелиста Мстислава Ростроповича.
Зимой 1970 года Солженицын закончил роман «Август Четырнадцатого». Рукопись тайно передали в Париж Никите Струве, главе издательства «ИМКА-пресс». В 1973 году сотрудники КГБ арестовали помощницу Солженицына — Елизавету Воронянскую. На допросе она рассказала, где хранится одна из рукописей «Архипелага ГУЛАГ». Писателю грозил арест. Опасаясь, что все копии уничтожат, он решил срочно публиковать произведение за границей.
Печать «Архипелага ГУЛАГ» вызвала большой резонанс: в январе 1974 года Политбюро ЦК КПСС состоялось отдельное заседание, на котором обсуждали меры «пресечения антисоветской деятельности» Солженицына. В феврале писателя лишили гражданства «за действия, порочащие звание гражданина СССР» и выслали из страны. Сначала он жил в ФРГ, потом перебрался в Швейцарию, а вскоре решил переехать в американский штат Вермонт. Там писатель занялся публицистикой, основал «Русский общественный фонд помощи заключенным и их семьям».
Отношение к писателю в СССР смягчилось с началом перестройки. В 1989 году впервые опубликовали главы из «Архипелага ГУЛАГ», а через год Солженицыну вернули советское гражданство и наградили его Литературной премией РСФСР. Он от нее отказался, заявив: «в нашей стране болезнь ГУЛАГа и посегодня не преодолена — ни юридически, ни морально. Эта книга — о страданиях миллионов, и я не могу собирать на ней почет». Осенью 1993 года Солженицын и его жена совершили «прощальную поездку» по Европе, а затем вернулись в Россию.
Последние годы жизни Солженицын провел на подмосковной даче, которую ему подарил президент России Борис Ельцин. В июле 2001 года писатель опубликовал книгу о русско-еврейских отношениях «Двести лет вместе». В 2007 году Солженицыну присудили государственную премию «За выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности». 3 августа 2008 года писатель скончался, не дожив нескольких месяцев до своего 90-летия.
Интересные факты:
1. Отчество Солженицына — не Исаевич, как указывают везде, а Исаакиевич. Когда будущий писатель получал паспорт, в конторе допустили ошибку.
2. Во время ссылки в Казахстане Солженицын подружился с семьей врача Николая Зубова, который научил его делать ящики с двойным дном. С тех пор писатель стал хранить бумажные копии своих произведений, а не только заучивать их наизусть.
3. Журнал «Новый мир», в котором была опубликована повесть «Один день Ивана Денисовича», раскупили за несколько часов. В 1963 году произведение вышло в издании «Роман-газета» тиражом в 750 тысяч копий.
4. Чтобы переименовать Большую Коммунистическую улицу в Москве в честь Солженицына, депутатам пришлось изменить закон: до этого запрещалось называть улицы в честь людей, которые умерли менее десяти лет назад.
Об учительском труде Александра Солженицына:
Скрытый текст:
Первый преподавательский опыт Солженицын получил ещё накануне войны. Развивать же его пришлось уже в ссылке, в Коктерекском районе Джамбульской области Казахской ССР. .
Начиналась ссылка, объявленная вечной. И смерть Сталина ничего не изменила в этом. «Ворошиловская» амнистия, как все прочие, коснулась лишь воров и убийц, «социально близких», по ранне-советскому ещё критерию, а 58-я оставалась сидеть, и ссылка продолжала быть вечной. «Мне лестно, конечно, быть вечным, но вечно ли МГБ?» - писал А.И. Первое время он наслаждался одиночеством и свободой, самозабвенно писал пьесу «Пленники». Однако, нужно было чем-то зарабатывать на хлеб насущный. Некоторое время он работал плановиком-экономистом, но эта работа отнимала слишком много времени от литературы, и её пришлось оставить. Тогда-то на помощь снова пришла математика. Ещё месяц назад в облоно Солженицыну, искавшему места учителя, заявили, что все школы района полностью укомплектованы, а теперь назначили преподавателем физики и математики в оба выпускных класса средней школы им. Кирова села Кок-Терек (Берлик) за три недели до экзаменов. Тот день, когда он впервые вошёл в класс, стал одним из самых счастливых в жизни, и счастья этого достало на годы. «Всё светлое было ограничено классными дверьми и звонком», - вспоминал А.И. «У Александра Исаевича была исключительно своеобразная манера ведения урока: - рассказывал один из учеников, С. Кожаназар, - чистейшая русская речь и разносторонняя эрудиция держали нас под гипнозом этого сложного предмета. Широким шагом он устремлялся к столу, принимал стойку «смирно» и произносил: «Здорово, орлы!» Т.Д. Лызлова, попавшая в Коктерекскую школу в 1952-м году, после Ярославского педагогического училища, много лет спустя делилась воспоминаниями: «Он сразу покорял своим внутренним обаянием, эрудированностью, всесторонней образованностью, и особенно в литературе, что меня всегда изумляло. Все дети в нашей школе были влюблены в математику и в Солженицына. Дети не очень хорошо владели русским языком. И вот им преподают математику на русском. И как! И они великолепно её усваивают. И легко пишут всякие замысловатые формулы, и бегают стайкой за своим учителем, который ходит по посёлку в поношенных ботинках и таких же поношенных брюках. И никто не обращает внимания, что у него всего, почитай, две рубашки, одна в жёлтую полосочку, другая – белая, единственная белая, с прохудившимся воротником, который некому было заштопать…»
Среди учеников было много ссыльных: немцы, украинцы, корейцы, греки. Образование было их единственным шансом выйти в люди, а потому учились они старательно, жадно. Неизбалованные науками казахи также не отлынивали от новых знаний. Правда, немало нарушений бывало в отношении детей начальства. Учителя, преимущественно ссыльные, были запуганы, оценки ставились подчас «за барана», за каракулевую шкурку, с которой мог явиться знатный партиец к педагогу, чтобы его лоботрясу поставили тройку на экзамене. А.И. сумел поставить себя вне этого порочного круга. У него не было ничего ни близких, ни дома, ни имущества, ни паспорта – но ему удавалось сохранять независимость: «Только при справедливых оценках могли у меня ребята учиться охотно, и я ставил их, не считаясь с секретарями райкома». Ученики платили своему учителю уважением и искренней любовью. Один из них, Б. Скоков, писал ему в письме спустя 56 лет: «Помню чисто бритое Ваше лицо, мягкие падающие волосы, Вашу бодрую походку… Я учился у Вас три года, прошли мы с Вами все фундаментальные предметы, все 300 задач из учебника Худобина. Мне, Вашему ученику, который получал тройки и четвёрки по математике, удалось получить отличные оценки при поступлении в Новосибирский институт торговли и с отличием его окончить. Ваш труд, затраченный на нас, не пропал даром, и мы до сих пор вспоминаем Вас с благодарностью. Я больше не встречал ни в учёбе, ни в жизни человека более честного, трудолюбивого, знающего всё на свете. Я помню Ваши слова на выпускном вечере, когда мы восхищались Вашим знанием математики, тогда Вы сказали: «Ребята, я знаю лучше русский язык и литературу». Мы убедились в этом, когда вышла в свет книга «Один день Ивана Денисовича»…»
О том времени Солженицын вспоминал: «При таком ребячьем восприятии я в Кок-Тереке захлебнулся преподаванием, и три года (а может быть, много бы ещё лет) был счастлив им одним. Мне не хватало часов расписания, чтоб исправить и восполнить недоданное им раньше, я назначал им вечерние дополнительные занятия, астрономические наблюдения – и они являлись с такой дружностью и азартом, как не ходили в кино».
В 1956-м году после ХХ съезда КПСС ссылка для осуждённых по 58-й была упразднена. Солженицына тянуло в русскую глушь, в русскую деревню средней полосы, где можно было бы учительствовать и спокойно писать. По окончании учебного года он навсегда покинул Кок-Терек и перебрался во Владимирскую область, в деревню Мильцево. Здесь он поселился в избе Матрёны Васильевны Захаровой, чей образ увековечит в рассказе «Матрёнин двор». Преподавать ему предстояло в соседнем посёлке Мезиновском, куда ходили учиться ребята со всей окрестности, некоторые - живя в 6 км от неё: всего же – более 1000 детей, по 40 учеников в классе. В школе А.И. называли ходячей энциклопедией и Лютером-реформатором. В начале учебного года он предложил собственную методику – дав всем классам контрольную, по результатам разделил учеников на сильных и посредственных, а далее работал индивидуально. На уроках каждый получал отдельное задание, так что списывать не было ни возможности, ни желания. Ценились не только решение задачи, но и способ решения. Максимально была сокращена вводная часть урока: учитель жалел время на «пустяки». Точно знал, кого и когда нужно вызвать к доске, кого спрашивать чаще, кому доверить самостоятельную работу. Один из любимых учеников Солженицына, С. Фролов, вспоминал: «Учитель никогда не садился за учительский стол. В класс не входил, а врывался. И с этой минуты мы жили в ускоренном ритме. Он всех зажигал своей энергией, умел построить урок так, что скучать или дремать было некогда. Он уважал своих учеников. Никогда не кричал, даже голоса не повышал». А.И. вёл кружок по прикладной математике. Он рассказывал ребятам о лучших математиках мира и их открытиях, о чудесах техники, учил определять расстояние на местности, время по солнцу и скорость движения поездов, показывал, как работать с логарифмической линейкой, астролябией и арифмометром. Ребята сами смастерили зеркальную астролябию, эркер, пантограф. Нередко занятия проходили в лесу, в поле; потом сидели у костра, пели, пекли картошку, говорили о литературе. Зимой учитель мог вывести класс на школьный двор, завязать ребятам глаза и пустить по снежной целине, объясняя, что шаг у человека не одинаков и одна нога уводит другую, заставляя кружить: выписывая, под общий смех, кривые, дети постигали причины кружения путников в лесу. При этом Солженицын был педагогом строгим и требовательным. «Чтобы получить у него «4», надо было несколько контрольных написать на «5», - вспоминал В. Кишев. – Если видел, что человек чего-то не понимает, пытался докопаться до причин не понимания и спрашивал на каждом уроке». Ему вторит и В. Птицына: «В класс приходил с указкой и журналом, который лежал на столе и оставался нераскрытым. Никаких учебников и других книжек. Сразу же двое шли к доске, называлась страница учебника, параграф, номер задачи – работайте! А сам занимался с классом. И так всё по памяти. Можно было не проверять – точно. На оценки был скуп, четыре с плюсом – потолок, на пять, шутил он, я и сам не знаю. Планку знаний он нам, конечно же, завышал. На логарифмической линейке сразу же начали с трёхзначных цифр. Хоть и трудно, но освоили, а потом всё как бы само пошло». В Мезиновской школе А.И. ценили, хотя и удивлялись его молчаливости и замкнутости, отстранённости от коллектива.
В Мальцеве произошло воссоединение Солженицына с бывшей женой. Их первая по возвращении А.И. из ссылки встреча произошла в доме Паниных, по настоянию жены Дмитрия Михайловича Евгении Ивановны. Солженицын воспринимал эту встречу, как последнюю, прощальную. И в качестве прощального презента подарил на память задачник по алгебре, в переплёте которого были спрятаны посвящённые ей стихи, цикл «Когда теряют счёт годам», написанный от лица женщины, ожидающей любимого из тюрьмы. Он сочинил их в Марфино, желая сохранить таким образом письма жены, которые нельзя было вывезти, а в Кок-Тереке восстановил цикл по памяти и записал. «Теперь, когда мы с Наташей прощались, - вспоминал А.И., - как я понимал, навсегда, я решил подарить ей этот цикл на память. Я думал, что на этом всё кончилось. А на этом, наоборот, всё только началось. Она взвилась, нет, она взорвалась, как атомная бомба. Она увидела неслыханное: её письма изложены стихами, которые, конечно, когда-нибудь создадут ей светлый ореол, вознесут её на небесные вершины; она была потрясена… Какой-то рок, что я подарил ей эти стихи, без них ничего бы не было. А так разгорелся пожар…»
Этот цикл, действительно, взорвал жизнь Натальи Алексеевны. Её спокойная семейная жизнь стала ей не нужна. Мужа, который всеми силами старался удержать ей, она всё чаще называла «Саней», пасынки, которые привязались к ней и называли «мамой», стали чужими. Столько времени хранившая молчание, пока А.И. был в лагере и ссылке, теперь Решетовская слала ему в Мильцево письмо за письмом. Солженицын был удивлён и пытался отговорить бывшую жену от необдуманного шага, удержать её на расстоянии: он объяснял ей, что имеет несколько иные планы на жизнь, что он болен и вряд ли проживёт долго, что, наконец, нельзя же так вдруг забыть о «материнстве», которое, как писала она, наполняло её жизнь, что с новым её мужем у неё гораздо больше общего, чем с ним. Но все уговоры были бесполезны. В октябре 56-го Наталья Алексеевна приехала в Мильцево. Матрёна Васильевна тактично ушла к соседке, оставив дом в полное распоряжение постояльца. «От неё, конечно, не укрылось счастливое выражение наших глаз. Но… ни вопроса, ни намёка… Между тем именно она явилась первым свидетелем нашего возродившегося счастья», - писала Решетовская. «Она с огромной энергией приехала ко мне, и мое сопротивление ослабло, - вспоминал А.И. – После стольких лет одиночества, без общения с женщиной, а главное, без возможности говорить, чем занимаешься, что пишешь, я ослаб и пошёл ей навстречу охотно». Как когда-то в юности, он вновь писал ей полные страсти и нежности письма, только теперь в отличие о той поры и она отвечала на них подробно и ежедневно. Семейная жизнь Натальи Алексеевны разрушилась. Страдала её мать, привыкшая быть «бабушкой», всей душой полюбившая «внуков», жившая ими, страдали сами дети и их отец. Но обратить всё вспять было нельзя, и 2-го февраля 1957-го года она вновь расписалась с А.И. в Мезиновском поселковом совете. Этот шаг он назовёт позже ложным и стоявшим дорого им обоим. Через четыре дня пришло долгожданное известие о полной реабилитации Солженицына, а менее 3-х недель спустя под колёсами товарняка погибла Матрёна Васильевна. Её смерть стала большим ударом для писателя, искренне привязавшегося к старухе.
Все эти события привели к тому, что по окончании учебного года А.И. перебрался в Рязань, к жене. Здесь он устроился преподавателем физики в самой престижной школе города. Помог в этом её директор, с которым, как выяснилось, они рядом воевали. В благополучном, «лакированном» городе в детях уже не было той жажды знаний, какая была у коктерекских ребят. Рассказы о тайнах вселенной были им скучны, отсутствие практики отчисления и лёгкость, с которой завышались оценки, порождало в учениках ощущение безнаказанности, приводившей к разболтанноти и небрежению к наукам. Кроме физики, Солженицын вёл в школе фотокружок. Как и в Мезиновском, он был нелюдим, отказался от должности завуча и Аспирантуры, оберегая время для главного – литературы, о занятиях которой никто не должен был даже догадываться. При этом уроки свои вёл А.И. захватывающе, творчески, азартно, излагая самые сложные вещи почти шутя. «С приходом ново учителя у меня появился интерес к предмету, - вспоминала Н. Торопова. – Все занимались физикой с удовольствием. А.И. ввёл систему преподавания по типу вузовской. У нас были коллоквиумы, зачёты, интересные опыты. Мне кажется, он с таким же успехом мог бы преподавать литературу. Главное было в том, как он это делал». На урок астрономии Солженицын приносил томик классической прозы, находил в тексте описания звёзд, читал их глазами астронома, отмечая неточности. О тайнах звёзд он рассказывал вдохновенно, поэтически, завораживая своих слушателей. Школьником А.И. внушал безусловное уважение к себе и веру в их собственные силы. Уроки его были насыщены и энергичны, наполнены до последней секунды. Ни мгновения не должно было пропасть зря, никакой шум не должен был отвлекать от урока, контрольные формулировались так, чтобы ученики могли продемонстрировать собственное понимание материала, важным было не только правильность решения, но и способ его, оценивались не только беловики, но черновики, ответы должны были излагаться коротко и по существу. Принципиальный во всём, Солженицын был единственным учителем, не «тянувшим» учеников, единственным, кому удавалось проводить через педсовет твёрдые «двойки».
Рязанская школа была последней, в которой А.И. работал по специальности. К педагогической деятельности он, в некоторой степени, вернётся лишь в Вермонте, когда будет преподавать науки собственным сыновьям. У Солженицына был замысел написать нечто вроде «Одного дня одного учителя» по аналогии с «Иваном Денисовичем», но он так и не был осуществлён. Правда, учителям, школе всё же нашлось место в его творчестве: в рассказах «Для пользы дела» и «Настенька». «Настенька» написана была уже в 90-е годы излюбленном А.И. жанре двучастных рассказов. Сюжет её относился к ранним годам советской власти, погромным для образования, годам, когда из школьной программы вычёркивалась русская классика, признанная контрреволюционной, а вместо неё внедрялись однодневки пролетарских «писателей», сокрушающие моральные основы. Личный же рязанский опыт отразился в рассказе «Для пользы дела». В нём Солженицын описал подлинный случай того времени, выведя реальных персонажей: директора техникума, парторга школы, где работал А.И., выведенного под фамилией Грачиков, покончившего с собой афериста Ларионова (в рассказе – Кнорозов). Этот рассказ был с небольшими изъятиями напечатан в «Новом мире» в 1963-м году.
_________________
"Главное в этой жизни - найти своих и успокоиться"
На сайте с 04.09.10 Сообщения: 24269 В дневниках: 229 Откуда: Новосибирск, тихий центр
Добавлено: Ср Окт 05, 2022 1:19
tatyana_nvkz
Спасибо за этот рассказ!
О нем я могу говорить долго, но мучить никого не стану Его еще определяли как "монументальный рассказ".
В центре рассказа для меня стоит душа человеческая, которую легко разрушить равнодушием, как старую избу, тронь одно бревнышко, все и повалится. А душа Матренина – праведная, чистая, бескорыстная (первое название рассказа было "Не стоит село без праведника"), она готова отдать самое ценное, что у нее есть, другим. А самое ценное - это труд, помощь, сочувствие. Деревенский быт тяжел, беспросветен, но даже тут она умудряется найти что-то светлое и позитивное, бескорыстно поделиться и помочь ближнему (картошку она копала в охотку, например).
А люди вокруг думают о материальном: об избе (Фаддей думает о горнице, как бы уберечь оставшееся, в то время как сын мертв, зятя собираются судить за гибель людей), о деньгах, о завещанной вязанке и козе. Их души спят, их не может пробудить даже смерть, горе, трагедии семейные.
А все невзгоды только закаляли Матрену, она держалась как могла, после гибели сына и детей взяла приёмную дочку, вырастила, отдала замуж. И вот с ее смертью все, что было выстроено, стало рушиться. С этим связана и тема мистики в рассказе : есть "проклятые" вещи, есть неопознанный праведник (ведь не зря у мертвой Матрены остались целыми правая рука, которой крестятся, и лицо, как будто нужно было писать с нее посмертную икону как с мученицы и праведницы).
Поэтому и в жанре рассказа можно найти отсылки к житию, житию праведницы. Жила праведно, с чистой душой, умерла мученической смертью. И в Бога она верит не напоказ, а "для себя".
Про политический подтекст, описание быта и проблем советского колхозника, его конфликта с обществом "система-человек" я промолчу, не люблю я поднимать тему про политику в прозе Александра Исаевича.
_________________
ВЕДУЩАЯ ПРАЗДНИКОВ
Я лингвист. Поэтому я не "пацталом", а "бьюсь челом о сруб светлицы, возхохотамше под лавкою"
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
Поиск
Пользователи
Группы
Конкурсы
Рeгиcтpaция
Профиль
Войти и проверить ЛС
Вход
.
Его еще определяли как "монументальный рассказ".
